Замок тайн - Страница 42

Карл невольно вздохнул и хотел подойти ближе, но едва он двинулся вдоль озера, как оказался в зарослях крапивы и сердито зашипел, тряся обожженной кистью.

— Зуд скоро пройдет, — раздался рядом негромкий голос. Карл резко повернулся, вздрогнув от неожиданности, и тут же смешался, что выказал испуг при молодой девушке.

Рэйчел стояла неподалеку среди огороженных дорожками грядок и спокойно глядела на него.

— Будь сейчас посветлее, я бы нашла для вас щавелевый лист, чтобы вы потерли больное место. Удивительно, как скоро щавель снимает зуд крапивы.

— О, какие пустяки, — произнес Карл, выходя из зарослей и приближаясь к ней. — Сейчас вы, наверное, начнете журить меня, что я в одиночку разгуливаю по вашим владениям.

— Отчего же? Вы — гость. Правда, если бы вы вышли несколько позднее…

— Знаю, знаю. Ваши свирепые псы. Но часы находятся как раз напротив моего окна, а я слышал, что собак спускают лишь в полночь. К тому же я видел, как вы спустились в парк, а перед этим и ваш слуга, мистер Патрик, прошел куда-то в эту сторону. Видимо, в Сент-Прайори сейчас самое время для вечерних прогулок. Кстати, ваш управляющий нес узелок. Вы не знаете, для чего?

— Узелок? — Голос Рэйчел был спокоен: ни особого волнения, ни любопытства. — А, наверное, это для ланей. Несколько из них обитают в парке и стали совсем ручными. Их всегда чем-нибудь угощают. Они наши любимцы.

Какое-то время они молчали. Рэйчел, кажется, не испытывала волнения от того, что находится в столь поздний час наедине с мужчиной. Ее спокойствие словно передалось королю. Он молча наблюдал, как легко она склоняется, собирая с листьев росу в кубок. Двигалась она легко и грациозно, не смущаясь присутствием постороннего.

— Сейчас самое время собирать росу. Она помогает при подагре, которой страдает дядя Энтони.

— Вам не страшно выходить одной в такую пору?

Она улыбнулась.

— Я ведь у себя дома, сэр. А все эти слухи о призраках… Знаете, я с самого детства испытывала к ним интерес, и меня никогда не пугали эти рассказы. Я не страшусь ни призраков, ни духов и даже, наверное, несколько разочарована, что мне ни разу не пришлось повстречаться хотя бы с одним из них.

Она выпрямилась. В лунном свете она вдруг показалась Карлу невероятно привлекательной. Ночь красила ее, это была ее стихия. Сейчас ее кожа казалась скорее бледной, чем смуглой, а глаза — особенно большими и темными. Они, словно отражая сияние ночи, блестели дивным огнем. Необыкновенно прелестно выглядели эти пышные завитки волос: легкие и пушистые, они обрамляли ее лицо, словно темное облако. Она притягивала Карла, и он захотел обнять этот тонкий стан, но что-то его точно сдерживало. Почему-то он вспомнил, как утром в церкви ее назвали ведьмой, а потом этот взгляд за столом, от которого ему стало не по себе. Да, в этой девушке было нечто колдовское.

И все же Карл не смог сдержать комплимента.

— У вас удивительно красивые волосы, Рэйчел. Жаль, что вы днем прячете их под чепец.

— Так принято, — тихо сказала она и, похоже, несколько смутилась.

Карл улыбнулся:

— Здесь удивительно красиво. И эта лунная ночь, и прекрасная женщина рядом. В такую ночь хочется быть поэтом или влюбленным.

Рэйчел мило улыбнулась, глядя на блики воды.

— Да, здесь очень красиво. Мне нравится, что наш парк так разросся. Природа всегда искуснее человека, и я люблю гулять в этих диких зарослях.

Карл понял, что, по сравнению со старшей сестрой, Рэйчел не наделена и сотой долей обычного женского кокетства, а перед истинной невинностью он всегда пасовал — она попросту его не привлекала. Он вновь подумал о Еве.

— А ваша сестра…

— О, Ева совсем другая. Ева жила при дворе, у нее иные вкусы. Мы очень разные с ней, хотя искренне любим друг друга. Вам ведь очень понравилась Ева. Это нетрудно было заметить.

После этой фразы Карл не знал, как и начинать ухаживать за девушкой. Он обронил только, что ему следовало бы вести себя сегодня сдержаннее, ибо то, что не укрылось от глаз Рэйчел, мог заметить и Стивен Гаррисон.

— Мог, — согласилась Рэйчел и внимательно поглядела на короля.

Опять ее прямота раздосадовала Карла. Она проницательна — нет слов, но в ней и на йоту нет манящей дерзости сестры. Та словно всему миру бросала вызов — и его хотелось принять. Рэйчел же, в глазах Карла, могла стать скорее товарищем, сестрой, но не объектом соблазнения. А жаль. У девушки такая прелестная грудь и открытый доверчивый взгляд. Даже ее колдовское очарование словно рассеялось.

Но Карл был слишком галантным кавалером, чтобы, проведя с дамой какое-то время, не попытаться ее увлечь. И он вновь заговорил с Рэйчел; сменив тему разговора, он заметил, что они, видимо, находятся среди аптекарских грядок, и поинтересовался, каким травам Рэйчел отдает предпочтение.

— Разве вы понимаете в этом? — удивилась девушка.

— О, я знаю травник наизусть. Вас удивляет это? Или, по-вашему, мужчину может интересовать только война? Что ж, я вас разочарую. Более того, замечу, что из меня вышел бы неплохой аптекарь. Моя матушка, хоть и весьма знатная дама, интересовалась травами, и ее увлечение, видимо, передалось и мне.

— Тогда я вас проверю, — улыбнулась Рэйчел. — Скажем, что бы вы применили при спазмах?

Карл усмехнулся и ответил в тон вопроса:

— Скажем, отвар мелиссы или боярышника. Или терна. Но с терном надо быть осторожным, ибо он является также и сильным слабительным.

И Карл тут же, несмотря на щекотливость темы, рассказал забавный случай. Рэйчел наконец рассмеялась. Королю все же удалось разбить некую холодность, что возникла меж ними, и Рэйчел, как и прочие, невольно поддалась его обаянию. Вскоре она уже рассказывала о растениях, которые трудолюбиво выращивала на своих грядках; они обсуждали и сравнивали их достоинства. Она даже указала «мистеру Трентону» на полосу посевов кукурузы, которую отец привез несколько лет назад из Америки; она очень хороша при болезни печени, какой страдает тетушка, — Она так же помогает при ожирении и снижает аппетит, — заметил Карл, и, хотя он не добавил больше ни слова, они переглянулись и весело рассмеялись.