Замок тайн - Страница 15

Ева вдруг поняла, что не может больше оставаться в Сент-Прайори, с его тайнами и проклятьями. Ей невероятно опостылело здесь все: и низкое небо над равниной, и безлюдье, и пуританское ханжество. Уговорив тетушку Элизабет сопровождать ее, оставив младшую сестру на попечение уже ставшего священником дяди Энтони, она вместе с Эдуардом отправилась в Оксфорд.

И вновь наступила настоящая жизнь. Мрачная тень войны еще не наложила свой отпечаток на двор. Здесь все сияло блеском и роскошью, давались балы, кавалеры были любезными, а дамы нарядными. В Оксфорде царило веселье, там насмехались над суровой религиозностью парламента, кутили и развлекались вовсю. Эдуард Робсарт был принят королем с распростертыми объятиями и получил чин полковника кавалерии, сорокалетняя тетушка Элизабет Робсарт тоже удостоилась быть принятой монархом и столько времени проводила с престарелым лордом Монтгомери, что, когда огласили помолвку, это никого не удивило. Что же касается Евы Робсарт — она истинно блистала. Ей было девятнадцать лет, она была в расцвете своей красоты, мужчины сходили по ней с ума, дрались на дуэлях, добивались внимания красавицы, чей отец сражался в армии противника. На положении Евы, впрочем, это никак не отражалось. Сам король расточал ей комплименты и, в отсутствие находившейся во Франции супруги, открывал балы под руку с Евой Робсарт. Четырнадцатилетний принц Уэльский бегал за ней, как щенок, и выглядел влюбленным. Она смеялась и кокетничала с ним, совала ему в рот леденцы. Но главное — в Оксфорде был принц Руперт, и старая страсть вспыхнула с новой силой. Победитель парламентских войск при Эджхилле, герой войны, принц Руперт обладал в глазах Евы неоспоримой привлекательностью, и, хотя вокруг нее вращалось немало достойных претендентов и предложение руки и сердца следовало одно за другим, глаза Евы начинали сиять, лишь когда появлялся Руперт. Она была очарована, безоглядно влюблена. Однако как дочь пэра Англии она была честолюбива и, понимая, что обстоятельства благоприятствуют ей, стремилась не просто очаровать племянника Карла I, она поставила целью женить принца на себе.

Они были прекрасной парой: юная Ева Робсарт и двадцатичетырехлетний, овеянный боевой славой принц Руперт. К тому же все видели, что Руперт просто теряет от Евы голову. И если чувственная и горячая Ева пьянела от страсти в объятиях Руперта, то у последней черты ее удерживали лишь практичность и честолюбие. Больше всего она боялась, что, если Руперт не сделает ей вот-вот предложение, она все равно уступит ему. Что вскоре и произошло.

Однажды, в мае, веселый принц Руперт собрал пышную кавалькаду из дам и кавалеров и с Евой по правую руку возглавил эту конную прогулку, двигаясь в сторону одной из ближайших усадеб. По сути дела, это было полное безрассудство, ведь войска парламента приближались к королевскому Оксфорду, и они могли столкнуться с неприятелем в любой момент. Только такой беспечный человек, как Руперт, мог затеять подобную авантюру, да еще взять с собой наследного принца Карла и дам. Когда они только расположились на обед в поместье преданного роялиста, их неожиданно обложили отряды круглоголовых. Поднялась паника: усадьба была обычным сельским домом, даже не обнесенным рвом, и Руперт, не на шутку испугавшись, заметался между наследником и дамами. И тут Ева овладела ситуацией. Склонившись в низком реверансе перед Карлом, она сказала:

— Если ваше высочество только прикажет… Я думаю, мы прорвемся. — Она решительно взяла своими маленькими ручками два пистолета.

Ее самообладание воодушевило присутствующих. Все быстро оседлали коней, и, едва распахнулись ворота, все они, кроме нескольких робких дам, карьером вынеслись на неприятеля и, открыв огонь, вонзили шпоры в бока коней и прорвались сквозь осаду.

Руперт тогда получил сильный нагоняй от короля за то, что посмел рисковать свободой наследного принца, а Ева стала героиней дня. Король при всех поцеловал ее в лоб, называя своей милой девочкой, принц Карл смотрел на нее с обожанием, а взгляд Руперта был непередаваем. Но Ева впервые не упивалась почестями и лестью. Улучив момент, она ушла в парк и там, в отдаленной беседке, дала волю слезам от пережитого испуга, который довел ее едва ли не до состояния шока. Там, плачущую, ее нашел Руперт. Приголубил, приласкал, а она и не заметила, как расслабилась в его сильных руках, как его прикосновения, его страсть разожгли ответный огонь в ее теле и она уступила ему, позволила овладеть собой.

При дворе ничего нельзя утаить, и вскоре все узнали, что Ева Робсарт стала любовницей принца Руперта. Но Ева уже сама не могла себя сдержать. Чувственная от природы, она таяла в любви и находила столько восхитительного в ее физической стороне, в плотских радостях, которые обрушились на нее столь внезапно, что в жажде физического удовлетворения совсем забыла о честолюбивых помыслах. Так был упущен благоприятный момент. Принц Руперт отбыл на север, где в битве при Морстон-Муре потерпел сокрушительное поражение и вынужден был скрываться. Король Карл покинул Оксфорд, его маленький двор распался, и Ева вынуждена была возвратиться в ненавистный Сент-Прайори вместе с тетушкой Элизабет, которой тоже так и не пришлось предстать перед алтарем, ибо ее жених, лорд Монтгомери, сложил голову при Морстон-Муре.

А вскоре Ева поняла, что беременна.

Дочь лорда, опозорившая себя подобным падением, теперь она жила тихо и уединенно. Она писала Руперту несколько раз, но не получала ответа. То ли письма не доходили до принца в терзаемой гражданской войной стране, то ли он не имел возможности ответить, то ли не хотел. Так или иначе, а Ева Робсарт таилась от всех, беременность была ей в тягость, она затягивалась в тугие корсеты, и, когда до истечения срока разродилась мертворожденным ребенком, которого тут же тайно похоронили преданные слуги, она сочла это едва ли не избавлением.